Приостановление (запрещение) деятельности, угрожающей причинением вреда.

А.В. Жаров,
заместитель начальника отдела по
обеспечению участия прокуроров
в гражданском и арбитражном процессе
прокуратуры Республики Татарстан
Журнал "Законность", N 9, сентябрь 2015 г.

 Трагический случай - пожар в казанском торговом комплексе "Адмирал", в результате которого погибли люди, обозначил проблему в исковой работе прокуроров, которую прежде не то чтобы не замечали, но как-то не придавали ей значения, отодвигая на задний план из-за других важных задач, требующих каждодневного внимания.

 Нарушения и неисполнение законодательства о пожарной безопасности при эксплуатации торгового комплекса были выявлены органами прокуратуры задолго до происшествия, ещё в 2013 г., в связи с чем наряду с другими мерами воздействия прокурор одного из районов города предъявил к арендатору иск об их устранении и приостановлении эксплуатации здания.

 Вывод о том, как при вынесении судебного решения будет соблюдён баланс общественных интересов, на который указывает ст. 1065 ГК, всегда субъективен. По этому делу прокурор через какое-то время решил, что опасность для жизни и имущества граждан и арендатора (субарендаторов - предпринимателей) не настолько велика, чтобы полностью приостановить торгово-закупочную деятельность в огромном здании и ограничить тем самым права не только предпринимателей, но и потребителей, нарушения могут быть устранены в процессе эксплуатации комплекса, в связи с чем отказался от поддержания иска в части её приостановления.

 Расчёт себя не оправдал, указанные в судебном акте нарушения устранены не были, торговый комплекс сгорел.

 Справедливо предположить, что при исполнении судебного решения о возложении на ответчика обязанности осуществить комплекс противопожарных мероприятий из 18 пунктов трагедии бы, возможно, не случилось.

 Однако вопрос в другом: правильно ли вообще были сформулированы исковые требования? Да и с исполнением решения не всё так очевидно.

 Одно время, при выявлении нарушений в виде осуществления деятельности без специального разрешения (лицензии), когда оно требуется по закону, прокуроры направляли в суды заявления о возложении на юридических лиц и предпринимателей обязанности получить такие лицензии, и суды их удовлетворяли.

 Затем правоприменительная практика была скорректирована, в том числе исходя из принципа свободы предпринимательской деятельности. Нельзя обязать ответчика судебным решением (т.е. принудить силой государства) получить лицензию на занятие определённой деятельностью против его воли. Кроме того, выдача лицензии осуществляется уполномоченным органом при соблюдении определённых требований, и не факт, что любое обратившееся за выдачей лицензии лицо, в том числе ответчик, этим требованиям соответствует. Поэтому заявления прокуроров трансформировались в иски о запрещении деятельности до получения лицензии.